Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

Ограничение мобильности крестьян давало дворянам веские причины поддерживать царя, но как быть с высокопоставленными церковниками - другими посредниками Российской империи? Цари извлекали огромную пользу из гармонизирующей идеологии православия, его ритуалов примирения и миссионерских усилий, не имея при этом необходимости иметь дело с институционализированной властью папы в Риме. Но со времен монгольского покровительства церковь обладала собственными земельными владениями, собственными крестьянами-земледельцами, собственными судами и, после 1589 года, своим иногда самовластным патриархом. В царствование Алексея Михайловича (1645-76), второго царя Романовых, православная церковь была ослаблена расколом в ее рядах. Алексей поначалу поддерживал властолюбивого патриарха Никона, который хотел "очистить" русское православие, вернув его к греческим корням, согласовав русские обряды с киевским духовенством и всячески способствуя экспансии Москвы в Украине. Однако в России кампания по избавлению от домашних обрядов спровоцировала восстания против Никона и в пользу "старой веры". Царь Алексей мастерски распорядился личной властью, сместив непопулярного патриарха, но сохранив его реформы. Власть царя была усилена, раскольническая церковь ослаблена, клирики дисциплинированы.

Добавление Европы

В традиционном изложении российской истории Петр Великий играет роль великого вестернизатора - царя, который приобрел западные технологии и начал новый путь России к европейскости. Соответственно, последующие столетия России объясняются ее "отсталостью" и медленными темпами "догоняния" Европы. Проблема такой точки зрения заключается в том, что "Европа", которую Россия якобы догоняла, представляла собой множество государств, обществ и культур, а не самосознательное целое. Более глобальная перспектива, включающая империи по всему миру с их многочисленным и интерактивным прошлым, позволяет нам увидеть, как Петр со своими советниками, чиновниками и подчиненными продолжает идти по предыдущему имперскому пути, применяя прагматичные, абсорбирующие, смешивающие и развивающие практики российского управления.

Рисунок 7.1

Изображение Петра I в Полтавской битве (1709). Петра венчает ангел в момент его великой победы над армией Карла XII Шведского. Портрет в Третьяковской галерее, Москва. GettyImages.

Петр Великий, сын царя Алексея Михайловича, пережил кровавую борьбу между кланами двух жен своего отца. В 1696 году, в возрасте двадцати четырех лет, он стал единственным царем, до этого разделив этот пост со своим сводным братом. В детстве Петр жил в иностранном квартале Москвы и стал энтузиастом "западных" технологий, особенно строительства лодок, парусного спорта, математики и военной стратегии. В качестве царя он совершил две поездки в Европу; во время одной из них он переоделся в простого рабочего, чтобы стать подмастерьем кораблестроителя в Голландии. Военные амбиции Петра вдохновили его на многие реформы, в том числе на ежегодную воинскую повинность - по одному рекруту из каждых двадцати семей. После первых неудач и десятилетий борьбы Петр достиг своих главных целей - разгромил шведов и обезопасил порты России на Балтике. Вернувшись после успешной битвы с другим главным врагом России - османами, Петр построил в Москве арку в римском стиле, украшенную девизом Юлия Цезаря - "Пришел, увидел, победил".

Многие из нововведений Петра - замена боярской думы "сенатом", провозглашение его императором в 1721 году именно сенатом (а не церковью), основание Академии наук, выпуск первой в России газеты, использование "Табели о рангах" для классификации государственной службы, реорганизация администрации в "коллегии" - свидетельствуют о его тяге к практике, которую он наблюдал в различных европейских государствах. Но в стремлении приобрести военные и культурные ресурсы соперничающих держав не было ничего нового или особенно русского. Русским было то, как Петр осуществлял свои поиски. Его способность командовать гигантскими и разрушительными действиями - строительство совершенно новой столицы, названной в честь его собственного святого, выселение дворян, которые должны были построить там резиденции, сбривание бород, организация танцевальных вечеров для представителей разных полов - проистекала из длительного наращивания имперской власти, и в частности из успешного дисциплинирования имперской элиты.

Петр не пытался сделать свою многоконфессиональную империю христианской, как это делали европейские правители. Как и Иван IV, Петр выставлял напоказ свою верховную власть как над церковниками, так и над высокопоставленными вельможами. Он прекратил практику, когда царь вел коня патриарха по Красной площади в Вербное воскресенье - церемониальный знак подчинения царя воле Божьей. Вместе со своими сподвижниками Петр придумывал возмутительные ритуалы - "орден Иуды", шуточный принц-папа, свадьбы-маскарады, непристойные пародии на религиозные таинства, - призванные, очевидно, показать клирикам и будущим аристократам, что он может грубо переступить через их ожидания совещательной власти.

Император подкрепил личное унижение административной реформой, создав канцелярию для управления церковным имуществом и сбора налогов с него. В 1721 году Петр издал устав о правилах для духовенства и заменил патриарха советом, Священным Синодом. Церковь не сопротивлялась. Священнослужители, как и светские чиновники, признавали личную власть императора, способного защищать, награждать и наказывать. С другой стороны, эффектное издевательство Петра над православными обычаями сделало его объектом народной критики: был ли странный царь антихристом? Публичный разрыв Петра с православным обрядом продолжал порождать сектантов и самопровозглашенных истинных царей до конца имперского периода.

Многие культурные инициативы Петра - в частности, его требование об образованных слугах - оказались весьма привлекательными. Европейские архитекторы перестраивали домашние и городские пространства; театры, академии, музеи и изучение иностранных языков превращали развлечения и научные занятия. Европейские идиомы разных периодов перемежались с более ранними евразийскими мотивами или накладывались на них, создавая впечатляющую и озадачивающую стилистическую смесь. Российская элита культивировала "западные" взгляды как связь с более широким миром цивилизации, укрепляя свои позиции по отношению к подчиненному населению империи.

Но были и пределы того, насколько далеко Петр мог зайти в борьбе с дворянскими представлениями о родовой власти. Петр пытался закрепить за императором право самому назначать преемника. Он также запретил делить дворянские земельные наделы между всеми сыновьями - реформа, проведенная по образцу английского первородства и направленная против старых киевских, монгольских и московитских моделей, когда каждый потомок получал что-то на жизнь. После смерти Петра дворянство саботировало оба нововведения. В течение всего XVIII века высшим дворянским семьям путем консультаций, убийств и заговоров удавалось сплотиться вокруг будущего императора или императрицы, которые принесут им наибольшую пользу, и избавиться или помешать императорам, которые слишком усердно пытались их обуздать. Расширение империи облегчило русским семьям дальнейшее разделение своих владений между детьми.

К моменту своей смерти в 1725 году Петр с помощью наказанной им элиты вобрал в себя, манипулировал или отверг элементы киевской, монгольской, византийской и западноевропейской практики и превратил их в сильную имперскую систему, признаваемую другими государствами как великая и угрожающая держава. Принципиальным моментом была победа вотчины над сословием (см. заключение к главе 5).